Денис Аутсайдер
Война
против Толкина. Русский фронт.
Положительные герои
Толкина и их трансформация
Отрицательные герои Толкина
и их трансформация
Я
есмь лоза, а вы — ветви, кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много
плода, ибо без меня не можете делать ничего.
Кто
не пребудет во Мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет, а такие ветви
собирают, и бросают в огонь, и они сгорают.
Иоанн,
15, 5-6.
Эпопея, созданная английским писателем настолько популярна в нашей стране, что породила целый поток «подражательной» литературы. Казалось бы, этому можно только радоваться — образы «Властелина Колец», «Хоббита», «Сильмариллиона» обретают новую жизнь под пером продолжателей Толкина … но одно обстоятельство заставляет насторожиться. При всей несхожести творческих индивидуальностей большинства авторов, берущихся за переработку толкиновского наследия, их стилей и подходов, есть нечто на удивление общее, что тесно объединяет их между собой и противопоставляет их великому предшественнику. Это «нечто» касается, прежде всего, мироощущения и мировоззрения, расстановки основных акцентов в воспроизводимом ими мироздании Средиземья. Мы рассмотрим это на примере трех наиболее значительных произведений, появившихся у нас России на материале мифологии, созданной профессором Толкином. Это «Кольцо тьмы» Н. Перумова, «Последний кольценосец» К. Еськова и «Черная хроника Арды» Н. Васильевой и Н. Некрасовой. Внешне они очень непохожи друг на друга… тем серьезнее повод задуматься.
Положительные герои Толкина и их трансформация
Напомним, что у Толкина это валары, эльфы и люди-нуменорцы вместе с их благородными потомками. Благие валары — правители созданной Эру Арды, которой они управляют от его имени. Они своеобразные посредники между Богом (Эру) и его Детьми (эльфами и людьми), которым они несут свет мудрости и знания. Именно к Стихиям Мира взывают Дети Илуватара, оказавшиеся в беде. Старшие Дети, эльфы — прекраснейшие и благороднейшие создания, народ дивной красоты и доблести, создавший удивительные песни и сказания, искусный в ремеслах и строительстве. Нуменорцы же в мире Толкина — рыцари без страха и упрека, воплощение всего лучшего, что есть в людях.
Что мы видим у русских последователей? Все вышеперечисленные персонажи обретают малопривлекательные черты. У Натальи Васильевой в «Черной хронике Арды» Валары изощренно пытают и мучают свободолюбивого Мелькора. У Ника Перумова в «Кольце тьмы» эгоизму стихий мира нет предела — отгородившись от проблем мира, они тем не менее вмешиваются в его дела, используя для этого не лучшие методы — обман, насилие, предательство… Кроме того, Валары в изображении названных авторов еще и глуповаты — частенько они предпринимают действия, грозящие миру гибелью.
Аналогичную трансформацию претерпевают и эльфы с нуменорцами. В
«Последнем кольценосце» К. Еськова эльфы «стройные золотоволосые существа
с мелодичным голосом и промороженными до дна глазами», которые получают
удовольствие от резни женщин и детей. Арагорн же (потомок нуменорцев, один из
главных положительных персонажей толкиеновской эпопеи) — авантюрист и
проходимец, каких мало. Не отличаются высокой моралью и эльфы Н. Перумова,
подвластные валарам. Подлый удар в спину — для них обычное дело. Можно также
вспомнить и о том, как в «Кольце тьмы» Арагорн лично зарубил дерзкого юношу,
осмелившегося сомневаться в его праве на престол.
Примеры эти можно умножать до бесконечности, и вывод напрашивается сам
собой: от положительного полюса в мироздании Толкина не остается ничего. Что же
происходит с полюсом отрицательным?
Отрицательные герои Толкина и их
трансформация
В мире Толкина это, прежде всего, Мелькор, мятежный Валар, восставший
против воли Творца (Эру), а также соблазненные им Майя (из которых наиболее
значителен Саурон) и уродливые твари, им созданные. Нарушая предвечную гармонию
мира, они вносят в него только хаос, разрушение, боль и страдание. Кроме того,
это предатели, или существа, задумавшие подобно Мелькору, утвердить свою
самость и свою власть в мире вопреки воле иных существ. Таков, например,
Саруман, белый маг, соблазнившийся властью над миром, или Феанор, искуснейший
из эльфов, но наделенный непомерной гордыней, что приводит его к гибели, а
эльфов — к беде.
Рассматриваемые нами авторы старательно реабилитируют все это
разнообразное темное собрание. В «Черной хронике Арды» Мелькор — независимый и
гордый дух, спасающий мир самопожертвованием и сеющий в нем свободу вопреки
самодурству Валар. Аналогично и Саурон, его творение, не может снести
низкопоклонства Валар перед Илуватаром, и восстает против них ради свободы и
творчества. Темной стране Саурона — Мордору — поет настоящие гимны
К. Еськов, объявляя, что Барад-Дур, столица этой страны, это «удивительный
город алхимиков и поэтов, механиков и звездочетов, философов и врачей, сердце
единственной на все Средиземье цивилизации, которая сделала ставку на
рациональное знание и не побоялась противопоставить древней магии свою едва
лишь оперившуюся технологию». Аналогично Н. Перумов охотно рассуждает о
положительных, человеческих качествах назгулов, прислужников Саурона, а орки, в
его изображении выглядят если и не красавцами, то вполне заслуживающими
симпатии: «селение «кровожадных» орков, столь долго наводивших ужас на все
Средиземье, ничем особенным не отличалось, скажем, от дальних выселок истерлингов-пахарей.
Те же дети, играющие по краям единственной улочки, те же старики, греющиеся на
солнце...».
Речь, конечно, не идет о восхвалении темного начала, и нигде в
рассматриваемых произведениях мы не найдем апологии насилия или злобы. Но силы зла
толкиеновского мира отчетливо обзаводятся положительными качествами, в то время
как светлые силы приобретают к своему облику черты довольно низменные.
Новые ориентиры
Итак, Средиземье Толкина теряет свою «полярность» у его продолжателей,
однозначное присутствие явно «светлого» и явно «темного» сменяется либо ровным
сероватым цветом у К. Еськова и Н. Перумова, либо темное и светлое
настолько тесно переплетается, что развести их невозможно (Мелькор
Н. Васильевой). Но на чем же тогда вообще держится система ценностей в
названных произведениях, если «хороши» и те, и другие? Точнее, одинаково
«нехороши»?
В «Кольце тьмы» Н. Перумова поначалу кажется, что главные герои
следуют буквально по пятам персонажей «Властелина колец» в их борьбе с темным
началом. Однако по мере развития интриги, выясняется, что главное — не борьба с
тьмой, как таковой, а устранение сил тьмы от вмешательства в жизнь Средиземья.
Равно как и сил Света. Силы, какие бы они не были, с точки зрения
Н. Перумова, раскачивают равновесие в мире, которое может привести только
к гибели этого мира. А потому борьба в итоге идет за то, чтобы устранить из
Арды всех: эльфов, Валар, Мелькора, магию… Средиземье Н. Перумова желает
жить само по себе, и Олмер, первоначально враг главных героев, а затем их неожиданный
союзник, выражает эту мысль следующим образом: «Люди теперь живут, как считают
нужным. И если они склоняются ко Злу — это их зло. Если они склоняются к Добру
… это добро стократ ценнее, чем внушенное кем бы то ни было со стороны —
эльфами, Валар или волшебниками».
Точно также желает жить само по себе и Средиземье К. Еськова,
противопоставляющее технологию, придуманную людьми, магии, исходящей от эльфов
и Валар и ставящей людей в зависимость от последних. «Сверкающий шпиль
барад-дурской цитадели вознесся над равнинами Мордора едва ли не на высоту
Ородруина как монумент Человеку — свободному Человеку, который вежливо, но
твердо отверг родительскую опеку Небожителей и начал жить своим умом».
И, наконец, Мелькор и Саурон, главные герои «Черной хроники», тоже не
терпят над собой и своим творчеством никакой опеки. Вот будущий Саурон восстает
против своего учителя Ауле:
«— Я почитал тебя Учителем своим,
но ныне я отрекаюсь от тебя, и проклинаю трусость твою. Только трус мог поднять
руку на творения свои.
–– Ты... — Ауле задохнулся от возмущения, — Как
смеешь ты, слепое орудие в моих руках, слуга, раб, так говорить со мной!
–– Смею. Я не раб тебе. И не слуга тебе более. И я
повторяю: ты трус, как и все те, кто бежал в Валинор!»
Вот, пожалуй, и причина тех трансформаций, что мы наблюдали выше.
Мир Толкина — это мир богоцентричный. Под
яркой языческой раскраской «Властелина Колец» скрывается подлинная
религиозность. В этом мире четко противопоставлены Добро и Зло, и грань между
ними — вовсе не прихоть автора. Силы Добра — это те силы, которые сохраняют
верность Богу. Свою волю они сопрягают с волей Единого, и именно поэтому они и
благи, и мудры, и их действия не нарушают мировой гармонии, созданной по
замыслу Илуватара, а укрепляют ее. Любое отклонение от этой воли порождает зло,
потому что Зло и есть признание своей воли высшей инстанцией в противовес всем
остальным существам, также этой волей обладающим. Не случайно Мелькор у
Толкиена поначалу вовсе не исчадье тьмы, тьма становится его уделом в силу
необоримой логики событий: противопоставляющий себя всем неизбежно скатывается
к властвованию с помощью страха, насилия и обмана. Такими же потенциальными
«Мелькорами» оказываются все, чья гордыня или эгоизм заставляют их стремиться к
реализации за счет других: Феанор и Саруман, Боромир и Горлум не «выбирают»
тьму, тьма становится их существом в силу желания поставить свое «Я», его
прихоти и стремления выше общих законов и выше других.
Мир продолжателей Толкина — это мир
обезбоженный во всех смыслах этого слова. У К. Еськова и Н. Перумова
человек (или хоббит, гном, орк, не суть важно) — высшая ценность, и
утверждается он за счет всех тех, кто оказывается у него на пути. То есть
совершает то самое Богоотступничество, против которого предупреждал Толкин.
Книги продолжателей — настоящая апология человеческой (или нечеловеческой)
свободы, свободы от какой бы то ни было опеки: Илуватара, Валар, эльфов…
Всякий, кто наделен большей, чем человек силой, оказывается тем самым
потенциально опасным для такой свободы — ведь, теоретически, он может применить
эту силу, чтобы ограничить подобную свободу. Всякое же вмешательство в
свободный выбор человека расценивается как зло — вот почему эпигоны не жалеют
красок, расписывая могущественных, но очень нехороших существ, только и
делающих, что вынашивающих гнусные и эгоистичные планы по отношению к людям.
Благим и могущественным существам в мире К. Еськова и Н. Перумова
места просто не находится, если же такие существа и вводятся в сюжет, то
благость их выражается в том, что они полностью ставят себя на службу людям
(хоббитам, гномам, оркам). Достаточно вспомнить Великого Орлангура в эпопее
Н. Перумова, дракона, озабоченного сохранением в Арде владычества людей,
или назгулов К. Еськова, защищающих собой развитие технологии в Мордоре.
Если же, не дай Бог, эти существа в чем-то не согласны с людьми (орками, хоббитами,
гномами), то они сразу же оказываются созданиями порочными и злобными По той же
причине «облагораживаются» те существа, которые в мир Толкина вносили смуту,
ведь с точки зрения продолжателей, что может быть благороднее порыва к свободе
гордого Феанора (Н. Перумов) или мудрого и независимого Сарумана
(К. Еськов).
Итак, мир Толкина вполне сознательно
перестраивается, чтобы в этом мире утвердился человек. Вот почему приходится
разрушать богоцентричный мир Толкина, где люди — всего лишь младшие Дети
Илуватара, среди многих и многих детей, чьи интересы люди должны уважать.
Каков же результат этой перестройки? А он
удивительно парадоксален, и одновременно вполне закономерен. Из «перестроенного»
и «улучшенного» мира Толкина уходит все действительно доброе и светлое. На
руинах мира Толкина эпигоны воздвигли свои собственные неуклюжие постройки,
поражающие своим неприглядным видом. Исчезновение богоцентричности приводит к
тому, что даже в мире чистой фантазии не удается создать что-либо подлинно
привлекательное и вдохновляющее.
Отказ от централизующей воли Бога, вокруг
которой выстраиваются все остальные воли, приводит к тому, что даже придуманные
миры начинают раздираться на части противоречивыми устремлениями различных
воль. Мир Н. Перумова — это мир в котором идут непрерывные войны всех
против всех. Предоставленные сами себе люди ведут войны друг с другом за клочки
земель, вырезая целые племена и народы. В этом мире не осталось уже ничего возвышенного
— только приземленные интересы, да мечты о могуществе. Хоббит Фолко, главный
герой в эпопее Н. Перумова, под конец с тоской думает о правителе, который
снова согнул бы всех в бараний рог. Порыв к свободе заканчивается ностальгией
по диктатуре.
Мир К. Еськова гордо развивается,
презрев опеку высших существ, по технологическому пути. Что более чем странно —
техникой можно было бы гордиться в веке этак XIX-ом, когда ее разрушительные последствия для
природы, культуры и самого человека были еще не ясны. В наше время, когда
дальнейшее развитие по пути технологии грозит гибелью человечества, гордиться
мощностью машин и победой над природой безумно, желание поставить все силы мира
на службу человеку оборачивается самоубийством человечества.
С эпохи Возрождения стало очевидным, что
нельзя помещать человека в центр мироздания, «царь природы» и «венец творения»
слишком порочное существо, чтобы служить образцом для подражания. Произведения
К. Еськова и Н. Перумова это прекрасно демонстрируют. Главные герои
их произведений время от времени убивают и предают, матерятся и злобствуют…
Наверное, это придает им «жизненности». Но не придает привлекательности.
Эпопея Толкина, как и всякое религиозное
искусство поднимает человека вверх. Именно поэтому она, может быть, и рисует
то, чего нет… зато должно быть. В этом секрет ее притяжения. Антирелигиозное
искусство рисует то, что есть. Как правило, это «есть» достаточно неприглядно.
И следить за жизненными перипетиями более «реалистичных» героев
Н. Перумова или К. Еськова гораздо менее приятно, чем за
«нереалистичными» и «карамельными» героями Толкина.
Сверхчеловек должен быть один
Но, что не удалось человеку, может быть,
удастся сверхчеловеку? У Н. Васильевой и Н. Некрасовой в центре повествования
не какой-нибудь захудалый хоббит или орк, возомнивший себя спасителем мира и
мучающийся от несоответствия взятой на себя роли своим возможностям. Здесь
центральный персонаж — сам Мелькор, гордый дух с нечеловеческими возможностями.
Его бунт против тиранической власти Валар и Илуватара во имя любви к Арде, хотя
и несет с собой боль и страдание, столь величественен, что не может не
привлекать к себе. Герой и мученик, творец и подвижник, жертвующий собой,
Мелькор живет особой, трагической, но насыщенной жизнью мастера-созидателя.
Однако невольно вспоминается другой
персонаж, уже когда-то воплотивший в себе подобное мироощущение. Я имею ввиду
Заратустру Ф. Ницше. «Черная хроника Арды» — это, по сути, вариант
ницшеанства, облаченный в образы Дж. Р. Р. Толкина.
О ницшеанстве написаны горы книг, и не в
короткой статье опровергать его основные принципы. Но хотелось бы указать на
одно обстоятельство, связанное все с тем же принципом согласованности воль, о
котором мы уже говорили.
В «Черной хронике», в отличие от книг
К. Еськова и Н. Перумова, очень четко выражено враждебное отношение
не только к Валарам и Илуватару, но и к Феанору, и к Саруману — здесь они
гордецы, совершающие нечистоплотные поступки. Странно — ведь в толкиновской
системе координат их положение мало чем отличается от положения самого
Мелькора. Чем не творцы, чем не мастера, чем не герои? А вот чем — воля их
неизбежно сталкивается не только с волей Валар, но и с волей Мелькора. Феанор,
также как и Саруман — соперники Мелькора в творчестве на просторах Арды… а
потому неизбежно его враги. Два Мелькора в одном Средиземье не уживаются. Ничем
не ограниченная воля и свобода схлестывается с другой, столь же безграничной
волей и свободой. В итоге — война не на жизнь, а на смерть. В итоге и симпатии
автора оказываются на стороне кого-то одного.
Ослепительный образ Мелькора, нарисованный в
«Черной хронике», увы, подводит нас к однозначному выводу. Такому Мелькору
можно либо подчиниться, как это делает Саурон (и стать, фактически, его рабом),
либо стать его врагом. Врагом — если хоть в чем-то не согласен с его замыслами,
рабом — если поддерживать его во всех замыслах и неукоснительно исполнять его
волю. Свобода одного оборачивается несвободой всех остальных.
Итоги
Очевидно, что создать полноценную
альтернативу толкиновскому миру никому из его продолжателей не удалось. И хотя
они, как мы видим, приложили не мало усилий для развенчивания принципов,
лежащих в основе толкиновского мироздания, воздвигнутые на руинах Средиземья
миры убоги и ущербны. Они задыхаются от вражды и ненависти, раздираются на
части гордыней и соперничеством и, в конечном итоге, пожирают сами себя.
Ибо «кто не пребудет во Мне, извергнется
вон, как ветвь, и засохнет, а такие ветви собирают, и бросают в огонь, и они
сгорают».
Сгорают без остатка все результаты попыток
заставить жить мир Толкина по «обезбоженным» законам. А мир Толкина остается с
нами.
Материал взят с – www.denouts.narod.ru
Найти
другие материалы Дениса Аутсайдера>>>
